ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ
Как ни жалко было нам покидать радушный бабушкин дом, но когда мы под цокот копыт, на извозчичьей пролётке подъезжали к знакомым воротам, оказалось, что мы очень рады возвращению домой.
Я и Тамочка с радостью помогали маме делать уборку в доме - гладили (мама доверяла нам небольшие вещи), надевали на кресла чистые хрустящие чехлы, а мама с папой в это время вешали занавески на окна и двери, - пока всё в квартире не заблестело чистотой и радостью.
Встретившись на другой день со своими друзьями, мы с удивлением увидели, как все они выросли и изменились за лето.
Старшие - Тамара и Нила - начали готовиться к школе и мы с завистью смотрели на их новенькие книжки, тетради и школьные сумки.
Во дворе, в саду и на улице также много было перемен. Становился золотистым наш милый тополь, а цветы почти все отцвели, приготовив нам полные корзиночки семян, которые мы аккуратно собирали, чтобы посеять будущей весной.
В выходные дни мы ходили с папой и мамой на прогулки. Любили мы ходить в Ботанический сад и на Плац. Плац находился недалеко от центральной части города и был обнесён чугунной оградой. На плацу по выходным дням проходили скачки или другие зрелища. Мы любили смотреть на них, припав к чугунной решётке.
Когда я была совсем маленькой, на одних из таких скачек я пролезла сквозь прутья и пошла, вперёд, привлечённая, очевидно, красивым зрелищем. Когда родители хватились меня - я была уже на беговой дорожке. Папа в одно мгновенье перелез через высокую ограду и успел схватить меня перед несущейся лошадью.
В дальнем углу Плаца была братская могила. В ней были похоронены в 1919 году красноармейцы и командиры, некоторые из них были товарищами нашего отца. Там был похоронен близкий его друг. Мы приходили сюда всей семьёй и папа с мамой долго стояли у обелиска.
Сейчас на месте Плаца разросся Детский парк. Он был посажен после Отечественной войны. И сейчас стоит там обелиск в честь защитников города, павших в бою за Советскую власть.
"ЗДРАВСТВУЙ, 3ИМА!"
С каждым днём становилось холоднее, чаще стали идти дожди. Облетели листья каштанов, росших вдоль тротуаров на улицах, а колючие зелёные плоды их с треском лопались и из них выпрыгивали на мокрый тротуар крупные ярко коричневые каштаны.
Однажды, проснувшись от яркого ослепительного света, льющегося в окно, я не поверила своим глазам: весь двор, крыша сарая были белые и искрились на солнце мириадами искр! В открытую форточку было слышно карканье ворон, они большой серой стаей слетелись во двор и важно расхаживали по снегу, поблескивал огромными чёрными носами.
Скорее на улицу, на санки! Здравствуй, зима! К вечеру, когда школьники сделали уроки и пришёл со службы папа, мы всей гурьбой вышли во двор - лепить снежную бабу. Снег был рыхлый, чистый. Он легко скатывался в огромные круглые комья, и скоро большая снежная баба стояла посреди двора, красуясь в щегольски надвинутом на лоб ведре. Ярко выделялись на снегу чёрные угольки-глаза и оранжевый нос-морковка.
Мы весело скакали вокруг неё и бросали друг в друга снежки, пока нас не загнали домой, так как стало совсем темно.
В выходной день нас ожидала весёлая и интересная работа - делать ледяную горку. Папа пообещал нам сделать ее, и мы к этому дню все запаслись маленькими деревянными лопатками и ведёрками, купленными к этому случаю в магазине.
После завтрака мы все вышли во двор. Главным строителем был папа. Мы подвозили снег на санках, собирая его из всех углов двора, а папа большой лопатой сгребал его в кучу - делал горку. Горка получилась высокая и большая, можно было кататься с ней от соседнего дома по всему двору до палисадника.
Когда горка была готова, все начали носить вёдрами воду. Тут уж и мамы стали нам помогать. А папа обливал горку со всех сторон и подравнивал её лопатой.
На второй день он ещё полил её. Дня через три горка совсем была готова. И сколько радости было для всех нас, сколько смеха и веселья, когда мы целым санным поездом неслись по ней и опрокидывались, не доезжая до ограды палисадника, в снег.
Правда, горка эта была не такой уж высокой и не такой уж длинной, но нам она казалась самой лучшей из всех ледяных гор!
Многие ребята из соседних дворов приходили к нам кататься с горки, и мы пускали их - пусть катаются, нам не жалко!
Среди зимы я не раз болела. Болезнь укладывала меня в постель, и я могла только из окна любоваться снегом, зимним солнышком, да в открытую форточку долетало до меня карканье ворон и чириканье воробьев.
Но когда мне снова можно было выйти на улицу, какой сказочный мир окружил меня! Тротуары, вычищенные до блеска трудолюбивыми дворниками, были отделены от дороги огромными сугробами, в мой рост. Искрилась и переливалась на солнце радужным блеском бахрома сосулек, свисавших с крыш.
Закутанная до глаз в огромный белый шерстяной платок, я могла только смотреть во все глаза на этот удивительный зимний мир. Мороз покалывал щеки, чистый воздух сам заполнял лёгкие, и запомнился необыкновенный запах морозного утра, скрип снега под валенками и ослепительно искрящийся на солнце снег.
Зимой к нам часто приходила тётя Таня с Лялей, которые тоже жили в Воронеже. Лялю привозили на саночках, всю закутанную в одеяло. Когда её разматывали и раздевали, она была такой беленькой и свежей, что казалась мне Снегурочкой.
Однажды, тётя Таня, придя к нам, угостила меня пряником. Это был большой круглый пряник, испечённый в форме в мелкую клеточку. Когда я взяла его в руки, он был холодный и ароматный, а, надкусив его, я почувствовала запах мороза. Этот запах мне запомнился на всю жизнь. И сейчас, иногда, зимой в сильный мороз выйдешь на улицу - и вдруг уловишь гонкий нежный аромат морозного пряника, какого один только раз пришлось мне отведать в детстве.
ЗИМНИЕ РАДОСТИ
Зимой у нас начинался театральный сезон. Мы с Тамочкой очень любили театр. О том, на какую вещь мы пойдём, решалось заранее. И несколько дней мы жили в радостном ожидании предстоящего чуда.
В театр мы ходили также всей семьёй. Очень любили мы оперетту. Помню большой зрительный зал. Мы сидим в партере, где-то далеко от сцены. Идёт такая сценка: под весёлую музыку матросы - хорошенькие молодые девушки кордебалета в матросской форме - выполняют комические команды полоумного старика-адмирала. Общий смех вызывает момент, когда, забыв слово команды, адмирал не может остановить матросов, шагающих прямо в оркестр, и только когда в публике раздаются возгласы ужаса, его помощник, с трудом вспомнив команду, отдаёт её, матросы делают крутой поворот и уходят от опасного места.
Особенно весело смеялся наш папа. Он с таким самозабвением отдавался весёлому настрою оперетты, так заразительно смеялся, до слёз, откинув назад голову, что сидящие вокруг нас зрители смотрели больше на него, чем на сцену и тоже начинали весело смеяться.
Остроумные реплики, весёлые шутки, пение, музыка, танцы оперетты - всё это приводило нас в восторг, поднимало настроение, надолго оставалось ощущением радости.
Помню, как мы смотрели спектакли "Принцесса Турандот" и "Белая моль". Я ещё не понимала всего юмора и сатиры этих пьес, но весь спектакль, игра артистов, этот необычный интересный и весёлый мир фантазии и волшебства, яркость костюмов, грим, музыка, свет и блеск - оставили в моей детской душе сильное впечатление прекрасного праздника.
Любили мы также ходить все вместе и в кино. Иногда мы ходили втроём - Тамочка вечерами бывала в школе, где они готовили антирелигиозный вечер или пионерский сбор.
"Картины", как называли тогда фильмы, были немыми и сопровождались игрой тапёра (пианиста), по ходу действия картины он играл то весёлую, то грустную музыку, то революционный марш.
Запомнила я несколько таких немых фильмов. Один - "Во власти спрута" - фильм о том, как на пароходе плывёт девушка из богатой семьи, вместе со своим богатым и жадным отвратительным женихом. Её полюбил простой матрос. Судно терпит кораблекрушение. В ночном хаосе девушку спасает матрос, привязав её к обломку мачты, а сам пытается доплыть до острова.
Очнувшись в океане, девушка любуется его красотой, морскими животными, окружающими её. Волны выбрасывают её на остров, где она встречается с любимым. Но волей судьбы, сюда же выброшен её жених. Он следит за влюблёнными. Моряк рассказывает девушке о сокровищах, которые он прячет в подводном царстве - таинственном гроте. Их стережёт спрут. Моряк ныряет в глубину и достаёт драгоценную шкатулку с жемчугом, который он наловил за многие годы. Девушка любуется жемчугом, и он снова прячет свои сокровища на дно океана, очень искусно избегая страшных щупалец спрута.
Когда молодые люди уходят с берега, жадный жених решает похитить сокровища. Но в глубине океана его встречает страшное чудовище и, обвив гигантскими щупальцами, увлекает в бездну.
Помню и другие "немые" картины: "Ночной крик" - об американском кондоре; трагедию несчастной любви - "Ветер в лицо"; "Пленники бледной горы" - об альпинистах, а также, дошедшие до наших дней: "Закройщик из Торжка", "Праздник святого Йоргена" с участием Игоря Ильинского и Кторова и другие. Помню многосерийные фильмы американские, с участием мировых комиков - Пата и Паташона.
Зимой мы посещали и цирк. Это были непередаваемые радостные вечера. Всё в цирке было необычно и прекрасно.
Как и все дети, мы очень любили клоунов и животных: слона, обезьянок, морского льва, собачек, лошадей.
Как-то в антракте папа, повёл нас за кулисы цирка, показать нам зверей. Но, против ожидания, это произвело на нас удручающее впечатление. Слон оказался прикован цепью за пятку. Две обезьянки, прижавшись друг к другу, сидели печальные в углу клетки. Когда я, желая развеселить их, сунула в клетку палец, одна обезьянка мгновенно прыгнула к решетке и так крепко ухватила меня за палец, что папа еле отнял его. Когда же я увидела только что выступавшего с мячом морского льва в большом, но тесном для него стеклянном сосуде, я попросила папу увести меня отсюда.
Больше за кулисы я не просилась. И на всю жизнь у меня осталась жалость к животным, живущим в неволе, я не любила посещать зверинцы.
Приятным исключением были для меня Московский и Лейпцигский зоопарки, но их посетила я уже, будучи взрослой.
ЧУДЕСА В СОСЕДНЕЙ КВАРТИРЕ
В нашем доме, в соседней квартире, жили замечательные люди. Это были пожилые супруги-немцы - Полина Эдуардовна и Андрей Иванович.
Андрей Иванович был тяжело болен, он не ходил, и за ним заботливо ухаживала. Полина Эдуардовна. Детей у них не было и поэтому, наверное, они очень любили всех нас - детей, а особенно меня, очевидно, потому, что я часто болела и была худенькой и ростом меньше своих здоровых сверстниц.
Полина Эдуардовна была очень доброй и сострадательной женщиной. Она подбирала всех больных кошек, выброшенных на улицу котят, мыла их, лечила, выхаживала, кормила и давала им самые причудливые имена.
Кошек было у неё великое множество, был даже совсем слепой кот. Рано утром Полина Эдуардовна, в сопровождении кошек, которые были вымыты, вычесаны и имели на шее разноцветные ленточки, проходила по общему коридору в палисадник, в углу которого была калитка, выходящая в большой городской сад. В это время на его аллеях почти не было людей, редкие старички заходили отдохнуть на лавочке. Да и днём мало кто сюда заходил.
Полина Эдуардовна выпускала туда кошек на прогулку. К обеду она выходила из дома и, отворив калитку, громко сзывала их:
- Маркиз! Пушка! Цыганка! Аза! Катусь! Мусик! Пуся! Белка!.. и отовсюду: с деревьев, из-за кустов, из аллей бежали, мяукали, ластились к хозяйке и важно шествовали вокруг неё десятка полтора кошек.
Под вечер, в таком же порядке, они выводились на прогулку и собирались на ночь в дом. У кошек были свои тарелочки и свои матрасики и только любимец Андрея Ивановича - Пушка - спал вместе с ним. Нигде никогда ее кошки не лазали, не лезли в чужие квартиры и, надо сказать, вели себя очень корректно. Поэтому, хотя соседи и подсмеивались над её страстью, никто никогда не делал ей замечаний и не трогал кошек.
Квартира Андрея Ивановича и Полины Эдуардовны была для нас сказочным миром. Нас, ребят, иногда звали всех прийти поиграть, мне же разрешалось приходить в любое время. К ним в гости я стала ходить ещё совсем маленькой. Часто, едва позавтракав, я просила разрешения у мамы пойти к Андрею Ивановичу. Подойдя к дверям, я кричала:
- Можно? - и начинала слабо стучать в дверь. Слышался голос Андрея Ивановича:
- Войдите! - но так как дверь я сама ещё открыть не могла, то ждала, когда тяжёлая дверь откроется.
Иногда Полина Эдуардовна говорила мне, что Андрей Иванович ещё не умылся и не позавтракал. Тогда я шла домой и ждала, когда можно будет снова придти к ним.
Когда мне разрешалось войти, Андрей Иванович был уже умыт и лежал на своей кровати в ореоле белоснежного белья, одетый в красивую пижаму. Его седые волосы и бородка были аккуратно подстрижены и расчёсаны.
Я подходила поздороваться, и он с необыкновенной лаской и нежностью в голосе спрашивал о моём здоровье, расспрашивал о моих кукольных делах с таким интересом, как будто сам всегда играл в куклы.
Потом он разрешал мне взять маленькую "бархатную скамеечку", Полина Эдуардовна ставила её на кресло и придвигала кресло к большому письменному столу. Я залезала на скамеечку и мне давали "костяные игрушки".
Надо сказать, что в квартире Андрея Ивановича было полно всяких чудес. У них была одна большая комната, скорее похожая на большой зал, посреди неё была высокая арка, как бы намечающая разделение зала на две комнаты.
По бокам этой арки висели бархатные портьеры, создававшие впечатление двух комнат. В первой, я помню, был большой старинный обеденный стол, буфет, диван и стулья с высокими резными спинками. Во весь зал на полу был расстелен огромный зелёный ковёр, На стенах было множество полочек, а у стен - небольших шкафчиков. В них и на полочках было много разнообразных фарфоровых статуэток, пастушков, металлических зайчиков, поросят со свиньей, кур с цыплятами и петухом, коров с телятами и масса других миниатюрных животных.
Когда в гости приглашались все ребята из нашего дома, то они усаживались тут же на ковре и им давали все игрушки - статуэтки и зверюшки, в которые все с увлечением играли.
Во второй "комнате" стоял письменный стол с массивным креслом, кровать Андрея Ивановича и его кресло-коляска, в которой Полина Эдуардовна возила его на прогулки и ещё какие-то вещи. Настоящим чудом был "Волшебный ящик", который стоял в первой комнате в углу, между окном и портьерой. Это была высокая тумба, высотой со взрослого человека. В верхней её части были вделаны два окуляра - стеклянных глазка в оправе, в которые нужно было смотреть.
Для нас, детей, подставлялись разные по размеру скамеечки, смотря по нашему росту. Это был огромный стереоскоп. Глядя в окуляры, мы видели внутри ящика, освещённые боковым светом откуда-то из глубины, "живые картины". Справа на тумбе были две ручки. Поворачивая одну, можно было менять картины. Другая возвращала картины, если было нужно, назад. Картин было очень много, мы уставали смотреть их. Это были виды городов и картины из древней мифологии. Это было удивительное зрелище!
Картины были большие, сантиметров 30 в длину. Нам казалось, что всё это мы видим живое, только в уменьшенном виде. До сих пор в памяти у меня осталось несколько картин. Особенно ярко запомнилась одна: греческий бог обнажённый, с могучей кудрявой бородой, лежит, наполовину погружённый в воду, вокруг него резвятся маленькие дети с крылышками (я не знала тогда, что это были за дети), в прозрачной воде видны стебли лилий, цветы, как живые, вплетены в волосы великана, вода стекает светящимися каплями с его волос. От этой картины мы просто не могли оторваться.
Но нам не всегда разрешалось смотреть в "Волшебный ящик", а когда позволяли, мы, боясь пошевелиться или зашуметь, чтобы не спугнуть, смотрели чудные видения.
Но самым большим чудом были у Андрея Ивановича "КОСТЯНЫЕ ИГРУШКИ". Это было уникальное творение человеческих рук.
В молодости Андрей Иванович был инженером. Он работал на большом заводе, изготовлявшим изящные художественные изделия из фарфора, металла, слоновой кости. Много лет он проработал там, а когда заболел и не смог работать, его ученики - молодые инженеры, сделали ему своими руками подарок: уникальный набор слоновой кости - "Костяные игрушки". Это была игра в "бирюльки". Состояла она из деревянной шкатулочки типа пенала, с выдвигающейся крышкой, размером сантиметров 6 на 12 и высотой в 2 сантиметра (примерно как футляр для очков, несколько меньше). В этой коробочке находилось СТО! игрушек из слоновой кости. Самые крупные из них - соха (старинный плуг с одним лемехом) и борона квадратная, с зубьями. Затем из крупных игрушек были круглый столик и самовар - пожалуй, самая замечательная игрушка, Самовар был в полмизинца, с краном, ручками, полой трубой, снимающейся крышкой, полый внутри. Всё остальное было таким маленьким, что когда мы старались взять какую-нибудь игрушку в руки, руки у нас дрожали. Это были: стаканы, чашки с тоненькими ручками, блюдца, вазочки, керосиновая лампа, со стеклом, бутылочки разных форм, утюжок, цветы в горшках, свечи в подсвечниках, ложки, ножи и вилка, зубцы которой были как волоски, набор инструментов: пила-ножовка, топорик, молоток, рубанок, ножницы, два сапожка, маленькая скамеечка, ведро с дужкой, несколько бочонков разных форм и много других вещей - всего сто штук.
Кроме игрушек, были два медных крючка с костяными ручками для игры в "бирюльки". Играли так: все игрушки осторожно ссыпали в кучу. Играющие по очереди тонкими крючками осторожно тащили из кучи один предмет. Если при этом какая-нибудь игрушка, шевельнётся - ход проигран. Тот, кто больше вытащит предметов - выигрывает.
Но чаще в "костяные игрушки" разрешалось играть только мне. Я, затаив дыхание, боясь уронить их, играла тихо на письменном столе. Из книг я делала домик, из спичечных коробок - мебель и играла в "дом". Бутылочки, которых в "костяных игрушках" был целый ассортимент, заменяли мне кукол. Это была ни с чем не сравнимая игра!
Иногда нас приглашали обедать. Мы усаживались за стол, застеленный белоснежной скатертью. Андрей Иванович в своей коляске тоже садился с нами за стол. Под приборы (ложку, вилку, нож), нам ставились хрустальные подставочки. Полина Эдуардовна разливала бульон из красивой супницы в тарелки, разрисованные синими в золоте цветами и листьями, и мы, притихшие, все очень хорошо вели себя за столом. А Андрей Иванович умел так интересно повести беседу, что мы переставали чувствовать себя стеснёнными и никто не жаловался на плохой аппетит.
После обеда Андрей Иванович иногда оставался с нами за столом поиграть в игры. Было у них всего две игры, но очень интересные. Одна называлась "ВВЕРХ и ВНИЗ". Это был цирк и фигурки, клоуны, которыми надо было ходить, были сделаны из олова и раскрашены кроме обычных - красный, синий, зелёный и жёлтый цвета, в серебряный и золотой. Вторая игра - "РИЧ-РАЧИ". Эта игра тоже дошла до наших дней, она представляла собой поле, на котором были цветные дорожки, по ним, у каждого из четырех игравших, двигались по 4 разного цвета, фишки.
Мы любили, когда Андрей Ивановича выкатывали в его коляске сад. Тогда мы всей гурьбой шли вместе с ним и без умолку болтали, рассказывая ему о всяких происшествиях или показывая на перебой "как мы умеем". Он, кажется, тоже был рад нашей компании.
Дружба с этими хорошими людьми продолжалась у нас до тех пор, пока мы не переехали в Липецк.
Расставалась я с ними с грустью. А Андрей Иванович даже заплакал.
Спустя год, когда мы жили в Липецке и я опять была сильно больна, папу направили в командировку в Воронеж. Остановился он в нашей квартире, где в то время жили дедушка и бабушка с Зоей и Борей. Вечером папа пошёл проведать Андрея Ивановича. Я передала им письмо с рисунками.
Андрей Иванович очень тепло встретил папу. Полина Эдуардовна угостила папу чаем, и они долго разговаривали. Андрей Иванович расспрашивал обо мне и когда узнал, что я также часто болею, расстроился: - Бедная девочка, всё время болеет!
Папа пожелал Андрею Ивановичу спокойной ночи и сказал, что ещё зайдёт попрощаться. Ночью постучала Полина Эдуардовна и сказала, что папу зовёт Андрей Иванович. Когда папа пришёл, Андрей Иванович сказал ему, что хочет попрощаться.
- Прошу Вас, Григорий Иванович, передайте Риммочке "костяные игрушки" в память обо мне.
Утром Андрей Иванович умер.
Когда я узнала от папы о его смерти, я горько заплакала. Жалко было этого хорошего человека. А "костяные игрушки" я берегла много лет. Мы часто вечерами играли в них и всем подругам, которые приходили играть ко мне, я давала играть в них. Эти игрушки погибли в июле 1942 года вместе с нашим домом, когда, наступая, гитлеровцы бомбили наш город.
ШУРИК
Зимой к нам приехал наш двоюродный брат Шурик, со своей мамой, тётей Саней, папиной сестрой. Шурик был красивый черноглазый и черноволосый, кудрявый мальчик. Он был на год младше меня. В это время ему было лет пять. Тётя Саня через несколько дней уезжала, а Шурик оставался у нас. Он был добрый мальчик, но тётя Саня жаловалась маме, что последнее время он делал всё наоборот. Мама сказала, что он поживёт с детьми и исправиться.
Когда мама его уехала, мы увидели, что Шурик, действительно, был "мальчик наоборот".
Мама зовёт нас обедать. Мы с Тамочкой, отложив все дела, сейчас же идём мыть руки. Шурик лезет под письменный стол и сидит там, очевидно ожидая, что его будут просить.
- А ты, Шурик, почему не идёшь обедать? - спрашивает мама.
- Если дадите один компот, то пойду, - заявляет Шурик.
-Компот у нас пьёт тот, кто съел первое и второе.
Шурик замолкает. Мы, поняв мамин взгляд, не обращаем на него внимания, едим, похваливая обед. Когда обед подходит к концу и мама, объявляет, что сейчас унесёт еду в кухню, Шурик вылезает из-под стола и говорит сам с собой:
- Ну, ещё второго можно съесть.
Но мама непреклонна. Она убирает посуду, закрывает кастрюльки, собираясь унести их в кухню.
- Тётя Сима! - раздаётся жалобный голос, - а ведь я ещё не обедал!
- А, Шурик! А мы про тебя чуть не забыли! Спасибо, я не унесла всё в кухню! Мама наливает Шурику тарелку первого, и он молча, с аппетитом, начинает есть.
В другой раз утром после завтрака мы стали одеваться, чтобы идти гулять. Шурик не одевается.
Шурик, а ты что же, не хочешь на санках кататься?
- Я буду рисовать!
- Смотри, одного тебя мы не пустим на улицу, иди сейчас с девочками, пока все ребята гуляют, будет весело!
Шурик молча садится рисовать.
Когда раскрасневшиеся и весёлые мы возвращаемся с прогулки, Шурик заявляет, что он тоже хочет гулять. Мама повторяет ему свой довод. Тогда Шурик начинает капризничать, тянет с вешалки своё пальто. Кончается тем, что он падает на пол и бьёт ногами.
Ах, ты ещё и капризничать! В таком случае посиди один в комнате и подумай хорошенько о своём поведении! - с этими словами мама поднимает Шурика с пола, тащит его в спальню и запирает дверь на ключ.
Мы сидим притихшие и расстроенные. Мы, конечно, возмущены его поведением, но в то же время, жалко братишку.
Шурик сначала орёт дурным голосом, затем, повсхлипывав немного, замолкает. За дверью тишина. Мы на цыпочках подкрадываемся к двери и по очереди смотрим в замочную скважину.
Первая заглядывает в неё Тамочка и опускается на пол в беззвучном смехе. Посреди комнаты, на папином "железном кресле" стоит наш несчастный братец и, размахивая в воздухе руками, - "ловит мух"!
Когда через месяц за Шуриком приехала его мама, она не узнала своего сына: он был такой, как все - вместе с нами играл, ходил на прогулку, и с аппетитом ел первое, второе и третье.
ЕЛКА
Приближался Новый Год. Вечерами мы, вместе с мамой, садились делать игрушки. Игрушек стеклянных и очень красивых у нас было много. У мамы была огромная корзина разноцветных стеклянных бус, шаров, стеклянных фигурок деда-Мороза, Снегурочки, боярышень, шишек. Но так было принято - часть игрушек делать своими руками.
Мама купила цветную бумагу, а бабушка ещё летом подарила нам несколько листов тончайшего "сусального золота". Им мы оборачивали грецкие орехи, предварительно смазав их клеем, мама научила нас делать красивые плетеные корзиночки и "фунтики" для подарков, бонбоньерки и много других интересных ёлочных игрушек. Приближался праздник.
Накануне дня встречи Нового Года мы с Тамочкой легли спать, зная, что в "большой комнате" готовится что-то очень интересное. Папа принёс и поставил в крестовину огромную зелёную ёлку и по всей комнате распространился крепкий смолистый запах. Дверь в столовую была закрыта и нам туда ходить не разрешили. Мы долго не могли уснуть и всё гадали, как папа будет убирать ёлку. Так, в мечтах о ёлке, мы незаметно уснули.
А когда утром, проснувшись, вбежали в столовую, то увидели в углу комнаты зелёную красавицу, всю сверкающую и блестящую от обвивавших её разноцветных бус, золотой и серебряной канители и висевших на её ветках шаров, разнообразных игрушек, стеклянных и бумажных, сделанных нашими руками.
Какова же была наша радость, когда вечером папа зажёг на ёлке тоненькие разноцветные восковые свечи! Свет потушили, и вся ёлка засветилась множеством маленьких огоньков, которые отражались яркими бликами в стеклянных игрушках.
Мы, вместе с пришедшими к нам в гости друзьями, пели и плясали вокруг ёлки под весёлые звуки папиной скрипки.
В конце весёлого праздника, под радостные возгласы, мы извлекли из-под ёлки подарки деда-Мороза: кульки с конфетами, шоколадными бонбоньерками, орешками, маленькими сюрпризами.
Ещё запомнилась нам с сестрой одна ёлка. Мы были приглашены на елку к нашим хорошим знакомым - Насоновым. Вечер был весёлый, было много знакомых и незнакомых детей. Все мы также ходили хороводом, пели вокруг ёлки, читали стихи, получали подарки. Но необычной была сама ёлка. Огромная, под самый потолок, она была украшена только серебряными игрушками; бусами, канителью, Среди множества игрушек не было ни одной другого цвета, кроме серебряного. Елка была очень красива в своём строгом сказочном убранстве.
ВЕСНА
Кончились весёлые рождественские каникулы. Погасли в домах огни ёлок. Прошла зима со стужей и метелями, хрустящим под валенками морозным снежком и ярким слепящим снегом в солнечные морозные дни.
Отзвенела радужная мартовская капель с ледяных сосулек, повисших на карнизах крыш. Наступала весна. Робкие ручейки, набирая силу, всё резвее сбегали, вливаясь в один общий ручей, мчавшийся вдоль тротуара. А вслед за ним и мы, радостной громкоголосой ватагой бежали, подгоняя белые кораблики, несущиеся по его волнам.
Стали появляться чёрные проталинки земли у стен домов и заборов, смело пробились первые иголочки травы.
С громким криком появились стаи грачей и начали хлопотливую работу по обновлению своих старых гнёзд.
И вот уже просохли тротуары, набухли крупные почки каштанов и меленькие - лип, теплее стало пригревать солнышко, лёгкими воздушными барашками поплыли нежные весенние облака.
Приближалось начало лета - последнего лета в Воронеже. Но мы ещё не знали, что скоро на долгие годы уедем из нашего родного города.